Александр Анатольевич: нужно быть всегда пустым, лёгким и воспринимающим всё с благодарностью

img

В преддверии встречи WOW-спикер «Рацио vs Эмоцио: что убеждает лучше?», мы встретились с легендой отечественного телевидения и первым российским ви-джеем Александром Белоноговым, более известным как Александр Анатольевич. Поговорили о роли «рацио» и «эмоцио» в принятии решений, истории MTV, правильном поведении и как «качать» и вовлекать аудиторию.

BS: Александр, начнём с главного вопроса: как вы понимаете настроение и эмоции аудитории на своих концертах?

Александр Анатольевич: Есть любимое занятие у людей любопытных и профессиональных – актёров, сценаристов, режиссёров – наблюдение за людьми. Я люблю этим заниматься. Наблюдаешь, подмечаешь, что-то выделяешь. Как у сотрудников служб безопасности в наружном наблюдении. Отмечаешь каких-то персонажей, замечаешь очень активных и ярких посетителей клуба или тяжёлых людей, которые приходят со своим настроением – таким тяжеловесным, солидным и важным, чтобы перетягивать одеяло на себя. Таких, которые своим пафосом и присутствием заявляют о себе слишком серьёзно, занимают много эмоционально-настроенческого пространства. Примечаешь и начинаешь работать с ними.

BS: Как?

Александр Анатольевич: Наводя незримые мосты любви и дружбы – напрямую обращаясь к ним и наблюдая, как они меняются в процессе выступления от первых минут и до самого финала. Как они раскручиваются на настроение. Смотришь, как реагируют на твои действия и ставишь флажки. Вот этот человек, например, неподъёмный, и он вообще не заслуживает никакого внимания, если честно. Почему? Потому что пришёл готовый ко всему, кроме радости и веселья. Он пришёл нести своё биополе, настроение и занять пространство, которое ему не принадлежит. Много хочет и мало для этого делает. А есть люди, которые, наоборот, пришли готовые к всеобщему веселью. Они не занимают ничего. Они невесомые, лёгкие по настроению и поведению, поддерживают друг друга, устремляют настроение куда-то вверх, отрывают его от тягомотины будничной атмосферы. Переключаются на то, чтобы соответствовать месту и времени. Они правильно поступают. Это твои сообщники и ты понимаешь, что с ними тебе заодно. Ты не договариваешься с ними, не заключаешь сделку, но видишь их поведение, чувствуешь реакцию. Они твои союзники, собратья и сторонники. То же самое происходит во время выступления какого-нибудь живого коллектива или группы: когда в первых рядах, в танцующем партере, фан-зоне люди поют, поднимают транспаранты, размахивают флагами или просто выбегают на сцену и прыгают в зал. Может, хлопают в нужную долю или устремляют энергию в копилку большого праздника. Это правильное поведение, но, к сожалению, этому нигде не учат. Этому может помочь правильное воспитание. Есть люди невоспитанные. Показывают всем видом, что их не пробьёшь. Всё это они уже тысячу раз видели, их ничем не удивишь, и мы зря тратим время. Они зашли «так и быть»: сделав одолжение, но ни в коем случае не предаваться веселью вместе со всеми. Такие люди самые взрывоопасные. Именно они потом, понимая, что выступление заканчивается, срываются со своих мест, начинают барагозить больше других и заполняют собой ещё больше пространства, требуя продолжения банкета. Всё время находят к чему придраться и всё время чем-то недовольны. Вместо того, чтобы быть недовольными собой. Вот и всё.

Люди, которые оставляют пафос и всякие разные претензии в гардеробе и доверяют артистам, которые для них выступают, – молодцы. Я также поступаю. Это мой пример. Я прихожу абсолютно ко всему готовый, я очень благодарный зритель. Я готов к любым действиям на сцене и в зале. Готов поддержать артистов во всём. Раз уж пришёл – вперёд. Никаких собственных амбиций – все сообща, в одном русле и в один вектор: веселье и праздник. Когда всё заканчивается – наступает абсолютный триумф для артистов и зрителей.


Вот я могу опубликовать какое-нибудь видео, как пришёл на какой-нибудь стадионный концерт. Можно увидеть, как какой-то сумасшедший человек прыгает, скачет, поёт все слова, какие только приходят на память, и при этом не мешает окружающим. Люди вокруг тоже, вроде как, улыбаются и хлопают. Каждый занят своим делом. Кто- то смотрит за артистами, кто-то танцует, обнимается, кто-то картинки снимает на смартфон, а я делаю всё сразу. Картинка не очень нормальная для среднестатистического зрителя, типа «ну, что ты скачешь, чего орёшь?». А мне радостно, мне весело. Я для этого и пришёл, разве не так? Разве не для этого все собрались? 80 000 человек на стадионе. Особенно благодарная галёрка рвётся к сцене. Те, кто стоит подальше – с билетами подешевле – гремят костьми и выкрикивают любые слова в радости. Те, кто стоят в каких-нибудь VIP-местах, а то и сидят – те важно принимают комплименты от артистов и признания в любви к публике. Прослушивают репертуар, оценивая и просеивая его через свой взгляд. Неправильно. Когда концерт заканчивается, первые, кто недоволен, что всё так быстро кончилось — это те самые VIP.

Радостно должно быть тебе в первую очередь. Радостная встреча со зрителем, с теми, кто просто пришёл с тобой заодно и любит ту же музыку, что и ты. То же самое в дискотеке любого формата и в любом клубе. Пришёл? Будь добр сделать так, чтобы атмосфера за счёт твоего личного вклада была тебя устраивающей и устраивала остальных. Если тебе что-то не так – старина, ну не омрачай праздник своим присутствием и моральным гнётом. Просто кайфуй. Отпусти все свои регалии и титулы. Сними пиджак, развяжи галстук, начни танцевать и вспомни о том, что это то, ради чего ты пришёл.


И, в конце концов, я бы это назвал ещё более строго – веди себя прилично. Прилично на рок-концертах орать и хлопать – ори и хлопай. Прилично в дискотеке танцевать? Танцуй, подбодрись, заразись от других. Не умеешь – научись у тех, кто это делает действительно искренне. Лучше всего, конечно, на больших сборных концертах, клубных тусовках или открытых площадках – где публика очень разная – получать эти эмоции от юной публики. Искреннее всех ведут себя дети. Их не обманешь, они чувствуют искренность, и они от этого заводятся. У них нет тяжести какой-то.

BS: У них и барьеры, и границы отсутствуют…

Александр Анатольевич: Да. Нет ни бремени, ни границ, которые они тащат за собой и не могут с ними расстаться. Им всё равно, что про них говорят.

Ребёнок хватает свой воздушный шарик и носится с ним в восторге, потому что ему просто хорошо. Кто мешает всем остальным – не знаю. Наверное, какие-то комплексы, предубеждения. Несложно догадаться, что является преградой. Но вот этих людей я тоже вижу и стараюсь с ними не вступать ни в какой контакт. Не «коннектиться» с ними ни взглядом, ни вербально, потому что это тоже контагиозная вещь. Это вот такой сумрак, который они собой олицетворяют. Им самим тяжело от этого. У них будто дипломат, который прикован к руке, и они выполняют специальную миссию. А снять нельзя: ты на задании. Всё понимаю, но это клуб. Просто переключись. Умение переключаться это уже дело каждого, а уж насколько это у кого получается – вопрос.


Мне кажется, это несложно. Кто-то хочет этому научиться, кому-то нужен допинг. Ты видишь человека, творящего невероятные вещи на каком-нибудь корпоративе, просто потому что он в муку пьяный. Он всё потерял: контроль над собой, контроль за поведением, контроль за тем, что звучит в колонках, и вообще контроль любой – даже баланс собственный потерял. Его шатает, мотыляет по всему залу. Ну ладно, зато ему хорошо. Может, он не всё осознаёт, но ему хорошо. И некоторые берут такой пример, типа «вот напьюсь и будет тоже весело». Печально, что многим нужен допинг для веселья. Поэтому я ориентируюсь на тех, кто реально в движении и тех, кто следует за вибрациями и настроениями музыки. Они как раз и являются олицетворением общей атмосферы, и лидерами этого посыла и настроения. Они реально двигатель того, что происходит.

Моя задача – поддать огоньку, чтобы всё соответствовало. Я отвечаю за музыку, настроение и реакцию, но я не отвечаю за чужие комплексы. Бывает так, что публика страшно тяжёлая. Приходиться говорить им какие-то важные слова. Я нахожу их, своим примером показываю, как себя надо вести. Выпрыгиваю на сцену, танцую, нарочно играю глупые, смешные, весёлые песенки, чтобы показать: ребята, не относитесь ко всему серьёзно, это просто вечеринка. Весёлая, разнузданная, иногда немножко неприличная, беспечная, абсолютно безответственная и ни к чему не призывающая. Просто весело. Вот когда люди понимают, что можно ничего не делать и просто радоваться моменту, у них такие лица появляются: «а чё можно было так?». Конечно можно и нужно.


Это единственное, что прилично делать на праздниках. Иногда бывает сложно подобрать музыкальный формат для заведения, публики, возраста и я понимаю: единственно правильное – делать как для себя. Думаю – ага – я бы на их месте с удовольствием услышал вот это, вот это и вот это. Пытаюсь их представлениями об этой вечеринке оперировать. Это сотые доли секунды. Быстро организуется какой-то плейлист. Зашло. А если не зашло, то экспериментирую по ходу, и они просыпаются.

Все люди нормальные. Просто кто-то раньше глаза откроет, а кто-то позже. Совсем недовольных, критически недовольных, просо спящих и супернудных не бывает. Потому что такие не сделают этот шаг – они не перешагнут порог дискотеки, ибо солидные люди. Это как дресс-код, только настроенческий код. Если ты его поймал, то всё остальное будет хорошо. Это легко.


BS: Получается как у Захара Прилепина: серьёзные люди испортили мир?

Александр Анатольевич: Много цитат существует по этому поводу и знаменитая фраза Мюнхгаузена: «серьёзное лицо – ещё не признак ума». Улыбайтесь. Как говорил мой коллега, это всех раздражает.

Это такой необоримый оптимизм. Но дело не в нем, а в том, что ты готов себе позволить в рамках приличия. Другими словами, если ты танцуешь и это никому не мешает – загляденье. Человеку хорошо – это контагиозно и передаётся. Это здорово. Ты делишься. А мы, собственно, для этого и собрались, если честно.


Я делюсь своей музыкой и настроением. Они делятся своим настроением с окружающими. У нас происходит такой круговорот веселья.

BS: На концертах вы понимаете эмоции аудитории?

Александр Анатольевич: Более того, я их чувствую. Их надо чувствовать. Потому что наблюдение и просто какие-то галочки ставить – это ничего не даёт. Тебе нужна очень важная информация – эмоциональная, а её нельзя просчитать или написать в формулу. Формулы счастья, любви, веселья – загадка, которая у каждого своя и с производными и нюансам. А в целом можно подвинуть математику и просто зациклиться вместе в эту самую круговую поруку веселья.

BS: Сейчас – на концертах – вы аудиторию чувствуете, а как вы её понимали, когда первые годы вели выпуски «News Блок»?

Александр Анатольевич: Ну, во-первых, у нас была обратная связь. В начале это были мешки писем, потом были бесконечные сообщения на пейджер. Были факсы, открытки. Более того, было сарафанное радио.

Приходили живые люди и передавали эти письма и записки. Оставляли их на охране или на ресепшн, поднимались, или ловили у подъезда и убеждали в том, что важно, а что нет. И ни одного мы не подвинули, типа без тебя знаем. Никогда и никого не проигнорировали, потому что это запрещено. Ведь всё ради зрителя.


Мы относились к этому с предельным вниманием и – да – мы читали эти мешки писем. Мы прочитывали все пейджинговые сообщения. Все эти факсовые бумаги – когда не всё видно, не всё пропечатано, где-то «зажевалось». Мы могли выйти на обратную связь и узнать, что именно имелось в виду. Мы могли пригласить человека в студию. А я в целом собирал вот эту информацию для себя, чтобы понимать, чего они хотят. Наша задача – обеспечить их информацией, которую они ждут. Естественно, это не диктовалось, но мы не могли не обращать на это внимание. Потому что зрители должны быть счастливы. Их радость – наша радость. Публика рвала и метала. У них картинка была: мы с утра до ночи только и делаем, что изучаем, что лучше, а что хуже, что поставить в эфир, спорим о вкусах, о каких-то первоисточниках информации, делаем интервью и, в общем, так оно и было. Они видели нас. Не было тогда интернета. Мы видели, что они смотрят на нас, мы с ними разговаривали и в прямом смысле получали подпитку. Она передавалась с энергией, с сообщениями. Её нетрудно дешифровать.

Если в письме написано «послушай, ты знаешь, что…» – значит, он с тобой разговаривает, как с другом, и ничего, что он в два раза младше тебя. Ничего, что он живёт далеко, и ты никогда его в жизни не видел. Он тебе сильно доверяет, и если ты не оценишь это или недооценишь, а ещё хуже проигнорируешь, то ты не молодец.


Мы пытались говорить с ними на одном языке, и это всё очень эмоциональная история. Потом были прямые звонки в эфир моим коллегам – звонили и говорили: «вот, я хочу сказать», они делали критику, потом какие-то примечания, потом комплименты, что-то рассказывали. Мы зрителям всегда давали слово, потому что каждая их эмоция, каждое слово имеет вес.

BS: Вы являетесь первоклассным спикером и великолепно выступаете на публике.

Александр Анатольевич: Считаешь?

BS: Да! Я на «News Блок» вырос! Но вернёмся к вопросу. Какие навыки вы развивали, чтобы добиться хорошо поставленного голоса и хорошей речи?

Александр Анатольевич: Честно?

BS: Конечно!

Александр Анатольевич: Я ничего не добивался. Я такой от природы чудесный. Знаешь, раньше старая школа актёров говорила в таких случаях: «мне очень повезло с педагогами» или «мои прекрасные педагоги», и дальше люди начинали перечислять все титулы своих педагогов, их имена, отчества, с теплом произносить какие-то цитаты из семинаров и лекций. Это очень правильная фраза на самом деле. В данном случае я мог бы сказать то же самое, но у меня нет за плечами театрального училища или журфака. Просто я родился в театре и всю жизнь присутствовал на репетициях, прогонах, спектаклях и участвовал в них по мере своих сил, способностей и возраста.

Детские постановки в театральных студиях, где я всегда брался за любую роль и всегда справлялся лучше всех – это среда обитания. Жителя островов хвалить за то, что он хорошо плавает, что подтянут, что загорелый – странно. Потому что это данность.

Я просто слушал очень много хорошей речи, слышал очень правильные интонации и команды режиссёров. Я понимаю, как важна каждая интонация, каждый нюанс, каждая реплика, каждая ария. Театр, в котором я вырос, – музыкальный. Я слышал каждую ноту, которую нужно было сыграть иначе – по- другому – на всех распевках, хореографических классах или репетициях. У меня большая копилка из этого всего. Большой сундук, в который я всё это складывал, и который я всегда с удовольствием с собой тащу. Он абсолютно лёгкий, но объёмный. Забит самыми бесполезными информационными файлами: «где? что? как?». Разобрать их совершенно невозможно. классифицировать тоже. Но когда я в нём роюсь – нахожу всё, что нужно.


Каждый нюанс проговаривался, и я тогда уже понял, что неважных моментов нет. Вот эти самые нюансы и есть соль земли. Просто реплики бросать со сцены – преступление. Просто говорить слова, которые ничего не значат, – не имеет смысла. Всё это надо пережить. Наверное, в театральной школе мне бы объяснили это ещё по кругу много раз при авторстве каких-то величайших режиссёров, типа Станиславского или Михаила Чехова, и, наверное, я много упустил, не пройдя театральную школу как студент. Но у меня была школа такая – сразу практическая. А учитывая, что я с самого детства был необыкновенно серьёзным человеком – куда серьёзнее чем сейчас – впитывал всё, как губка, и моментально выдавал тирады. Мной удивлялись. Никогда не разговаривали, как с дитём. Никто «сюсился». Я никогда не позволял этого и всегда абсолютно на равных работал со всеми в студии. Я не нужен был на репетиции, но был уверен, что без меня что-то пойдёт не так и никогда их не пропускал. На меня иногда смотрели и видели, что если я предаюсь этой сцене и стою изображаю какие-то «па», или могу что-нибудь напевать – лицом каждую реплику отыгрывать – они понимали, что мальчишку зацепило. Я как индикатор, как лакмус: отражал, показывал реакцию – произошла она или нет. Наверное, это срабатывало. Мало того, что я всех забавил своими суждениями, меня могли спросить: «ну, что скажешь о сцене?» Я впрямую мог взять и сказать: «не так из лука стреляют». Мне-то казалось, что именно я знаю. А вопрошающие думали – вот юный зритель, он точно знает, как нужно стрелять. А я-то насмотрелся миллионов фильмов и мог показать, как правильно натягивать тетиву. Они думают – парень-то прав, мы могли что-то и упустить, а у него вот эта возможность наблюдать сильнее развита. Ребёнок не может ошибиться, он же хочет увидеть правду, и он её говорит. Может быть, школа у меня могла быть посильнее с профессиональным актёрским образованием. Но если решать, что бы я предпочёл: вырасти и жить в театре многие годы, мотаясь по гастролям и эстрадным площадкам, или пройти просто всё студенчество театральное, я бы выбрал всё-таки то, что у меня есть – практику. Эта практика, она прям боевая и мне намного дороже. Тем более что люди, которые меня окружали, меня ещё и воспитывали. Пусть косвенно. Каждый вокалист театра обязательно считал должным пропеть со мной какую-нибудь ноту или какую-нибудь партию. Например, очень любили со мной вместе петь фрагмент из «Сильвы» Имре Кальмана. Несколько фрагментов было. Или из летучей мыши. Я очень люблю Штрауса с юных лет. Конечно, это забавно звучит про ребёнка. И когда звучала озорная такая распевка перед спектаклем: «за что, за что, о, Боже мой. За что? За что, о, Боже мой!», я стоял вместе со всеми в линию и пел: «за фто, за фто, о, бофе мой!». Мне казалось, что я сочетаюсь голосами и у меня получается! Они смотрели на мой задор, я смотрел на их опыт, и мы вместе создавали эту распевку, и вместе входили в состояние веселья и задора. Чтобы с этим состоянием выйти на сцену и отдать его в зал.

BS: Получается, что впитали в себя театр с самого детства?

Александр Анатольевич: Считайте, что да.

BS: Как диджей и музыкант, с какими эмоциями вы связываете своё творчество?

Александр Анатольевич: Веселье и рок-н-ролл. Рано или поздно, даже в диджейских сетах я могу сыграть такие треки, которые приводят к безудержному веселью, как на рок концертах. Клубную музыку можно подавать по-разному. Можно разграничить на жанры, разбить это всё на BPM. К примеру, первую часть сета ты играешь по 100 ударов, потом 120, разгоняешь до 130, да хоть 160. Можно и сломать весь ритм и вдруг ни с того, ни с сего поставить весёлую, но забавную балладу про батарейку, чтобы пел весь в зал или, например, «медлячок, чтобы ты поплакала». Они трогательные, щемящие. У всех был в школе выпускной, даже если в зале и только сорокалетние люди. А можно поставить что-нибудь невиданное и неслыханное. Можно поставить незабвенный суперхит, под который выросло не одно поколение, и который будет принят на ура, и это будет похоже на концерт AC/DC. Есть такие группы в мире, которые нравятся абсолютно всем. Может, ты и не фанат, но группа Beatles ни у кого не вызывает отрицательных эмоций. Ты можешь их не любить, не слушать, не хранить их диски, но чтобы ты не улыбнулся и не знал про них – невозможно. Та же ситуация с группой ABBA или Rolling stones. Великий спор, кто из великих более велик. Звучит что-нибудь старое и доброе, и у тебя сразу глаза открываются.

Мы же все хотим повеселиться, а какой ценой это достигается? Самыми простыми целями. Простая, понятная, знакомая, любимая музыка и приятное окружение. Разве ты не подумаешь, что окружение приятное, если все делают и чувствуют то же самое, что и ты, и вы на одной волне? Ты же когда смотришь на человека – видишь, что он на тебя чем-то похож, чем-то напоминает твоё поведение, твой стиль, и ты уже невольно начинаешь ему симпатизировать. Почему? Потому что он уже не может быть «не молодец», раз он на тебя похож. Создаётся кастовость.


На концертах, что когда JETLEG угорает на сцене, когда я как DJ выступаю – всё то же самое. Мы собрались, чтобы повеселиться. Давайте просто порадуемся. Какие произведения мы можем исполнить? Например, «smoke on the water». Можем исполнить свой репертуар, который никто никогда не слышал и перейти к странной, непонятной кавер-версии на песню, которую в итоге узнают и будут под неё петь и танцевать.

Лёгкость должна быть во всём. Мы не относимся ко всему серьёзно. Ирония к тому, что мы делаем, побеждает любые шероховатости. Мы неидеально не звучим как группа, потому что у нас настоящее живое звучание. Я могу неидеальный трек поставить, но он заставит людей шевелиться и двигаться.


Я назову, допустим, несколько треков сейчас, а твой читатель скажет – разве это годиться для танцев? Приходите на моё выступление и увидите, что танцуют под всё и всегда. Любая весёлая и энергичная музыка может быть танцевальной. Главное, попасть в настрой.

BS: В настроение публики?

Александр Анатольевич: Конечно. Необязательно, чтобы это было диско. Вот просто 120 ударов в минуту. Необязательно, чтобы это было новинкой из iTunes или из хит-парад. Это может быть забытое и приятное старое.

Вот ни с того, ни с сего звучит «звенит январская вьюга и ливни хлещут упруго». Кто-то из читателей точно воскликнет: «старьё. Это песня из Иван Васильевич меняет профессию». Да, но если она сразу прозвучит после мощного хита с нового альбома Chemical Brothers, то она «разулыбает» всех, развеселит и заставит двигаться да смеяться. Почему? Да она связана с нашими эмоциональными приятными переживаниями. Сразу мелькают родные образы, и что-то доброе в душе поднимается.


Хорошо, я могу поставить песенку Игоря Корнелюка «Дожди». Думаешь, мы же когда раньше это слышали, считали, что «Песня – 85» – это же совсем ни в какие ворота. А прошло время и, оказывается, что она дорога и близка всем своими эмоциями. И не сама песня важна в этот момент, а всё, что с ней связано. А потом мы можем перейти на брутальный хардкор от Limp Bizkit, и это тоже зайдёт. Почему? Потому что это склеится по настроению, и резкий переход приведет к всплеску энергии. Как это чувствовать – я не знаю. Но если получается – это кайф! Не получается? Тогда продолжай пытаться. А вот как это запрограммировать? Боюсь, никак.

BS: А сами вы что чувствуете, когда играете?

Александр Анатольевич: Я кайфую вместе со всеми. Я танцую и радуюсь. Я хоть и слышу эти треки, знаю их наизусть, и в миллионный раз их прокручиваю – но всё равно радуюсь, потому что делаю то, что мне нравится. И играть продолжаю то, что мне нравится. И поём мы с группой то, что нам нравится. Потому что это залог любого успеха. Если ты будешь делать что-то из-под палки – не близкое тебе, надоевшее – и откатывать обязательную программу, то рано или поздно это будет привычным, каким-то рутинным. А рутина никогда не веселит. Никогда.

BS: Как преподаватель, на что вы делаете акцент в своих занятиях? На логичность изложения или эмоциональную подачу?

Александр Анатольевич: А я вот как давным-давно научился: что неважных моментов нет, и осознанность всего, что ты делаешь – это «дзен» твоей работы. Это важно. Как в занятиях восточными единоборствами: ты должен каждое движение, каждый плавный переход осознавать всем своим телом. Вот каждое слово в тексте, каждую эмоцию, которую ты проявляешь или создаёшь, – ты должен всё осознать. Если ты бессознательно себя ведёшь, то это просто поток мыслей. Хорошо, если мыслей, а, может, и просто пурга. Ты должен прийти из пункта А в пункт Б. Если доносишь до людей какую-то мысль, то тебе её нужно подать в хорошей удобоваримой форме. Ты должен ориентироваться, кто перед тобой, и, конечно, без эмоций здесь не обойтись. Это твоя приправа – акселератор того, что происходит. Должны быть смыслы, и нужно эти смыслы понимать. Нужно пропускать их через себя и осознавать. Не должно быть ничего лишнего, но и не должно быть полной аскетичности во всем – такой скупости и речевой нищеты. Доносить информацию я должен, сопровождая её эмоциями.

Можно ведь сказать всё, что угодно, – холодно и скупо – и никто даже не услышит твой голос. Можно преподнести тот же текст эмоционально, и любая незначительная вещь прогремит. Без эмоций нельзя. Я не могу убрать что-то на второе место.


Здесь всё на первой линии – на фронтальной. Абсолютно переплетено. Вот что важнее в песнях? Слова или музыка? Нет ответа. Если ты что-то делаешь, то это должно нести информационный код. Эмоции – тоже информация в каком-то математическом смысле. Её тоже нужно как-то приготовить внутри и выдать. Это всё добавляется, конечно, по вкусу – здесь и сейчас. Надо быть всегда готовым к моментальному реагированию. Для этого важен опыт. Я никогда не поверю, что молодой спикер перед любой аудиторией выйдет и сделает успешное выступление. Ему нужно готовится не только к выступлению, а готовиться вообще говорить перед аудиторией и к любым вопросам. Это не нарабатывается за секунду. Это определённая группа мускулов, которую надо накачать и проработать. Это можно сделать быстро, но не за секунду этого не получится. В момент нельзя обрести эту форму. Её надо обрабатывать и поддерживать. Если запустил – можешь оказаться в арьергарде. Публика не прощает, когда ты пасуешь.

BS: Как вы сохранили искренний интерес к продуктам для нового поколения и сами этим увлеклись? К примеру, занятия диджейством?

Александр Анатольевич: Я занимаюсь диджейством с 1977 года, поэтому я увлёкся уже давно. Мне интересно этим заниматься. Без разницы – нашёл я или не нашёл общий язык с аудиторией. Я люблю, когда меня хвалят.

Я люблю, когда танцуют под мою дудку. Я, как и любой нормальный артист – если уж говорить громкими терминами – люблю, когда влияю на людей, и они – люди – благодарны за это. Это кайф. Это лучшая похвала, когда они снова приходят на выступления, когда они хлопают, когда улыбаются и подпевают, то есть когда вместе с тобой делают то, что ты любишь.


Ты забираешь их с собой в это интересное путешествие. Есть два часа диджейского сета – и вы вместе большой компанией. Весело. Не получилось? Конечно, жаль. Но тут делаешь выводы и идёшь дальше. Момент, когда ты вышел и что-то делаешь для других, а им это нравится, – страшный допинг. От него отказаться невозможно. Однажды получив от этого настоящий кайф, ты уже не можешь с него слезть, и, мне кажется, что это один из самых полезных допингов на планете. Почувствовал кайф? Продолжай. От этого всем только лучше.

BS: Где вы больше эмоций получаете: выступая как диджей или проводя лекции?

Александр Анатольевич: Мастер-классы, лекции – очень здорово. Это более беспокойная работа. В ней нет такого отрыва, как на концерте. Если ты поёшь, носишься по сцене и получаешь короткое замыкание с публикой – оно быстрее достигается по времени и мощнее по своему току. А в аудиториях у нас больше это всё растянуто во времени, ибо нельзя за секунды чему-то научить. На концерте можно быстро взорвать. Спел хорошую песню, всем всё понравилось, набираешь обороты – взрыв – вы вышли на орбиту. Всем в кайф. Так и должно быть. За час-полтора выступления тотальное веселье.

Мы должны это сделать. Причём с первой минуты. Но в учёбе так нельзя. В учёбе надо быть аккуратнее, ласковее что ли. Процесс рассчитан так, чтобы он шел постепеннее, чтобы это приживалось и входило в рефлекс.

Это как обучение игре на музыкальном инструменте: ты не можешь человека быстро научить играть, можешь только показать три аккорда. Он их выучит и будет помнить всю свою жизнь. Но он еще не музыкант, а просто знаток аккордов. А если ты умеешь владеть инструментом по- настоящему, то наверняка учился не месяц, не два, а несколько лет. Потому что ты полностью должен овладеть этой профессией. Здесь поле растянутое: другой ритм и напряжение другое. Нет таких замыканий коротких. Всё распределено между нами – студентами и преподавателями.

Оно более вкрадчиво и похоже на то, когда ты медленно и спокойно нарабатываешь свои ресурсы. Когда ты чему-то учишь, поучаешь – в хорошем смысле – своим примером всё показываешь, это занимает определённое время. Так и должно быть. Фактор времени не то чтобы нельзя победить, его, напротив, нельзя побеждать. Он очень важен.

BS: Как считаете, какие навыки сегодня важно иметь публичной личности? Что должен уметь современный человек, если он хочет добиться успеха?

Александр Анатольевич: Успеха в чём?

BS: В жизни, карьере.

Александр Анатольевич: У каждого какой-то определённый успех перед глазами. Для того, чтобы истинно стать успешным, нужно быть очень трезвым. Надо точно понимать, чего ты хочешь. Точно понимать, какими средствами ты готов к этому идти, и насколько ты готов отказаться от каких-то вещей, чтобы приобрести желаемое. В нас очень много лишнего. Какие-то знания рано или поздно отпадают, а какие-то пригождаются.

Это настоящее умение – пользоваться активными знаниями, умение употреблять все навыки, которые поступили в твою копилку. Рассчитать, что тебе нужно, а что нет, – очень важно. Опытный турист всегда собирается легко и просто, а неопытный берёт с собою всё: «картину, корзинку, картонку и маленькую собачонку». С багажом неопытного далеко не уедешь. Дело не в том сколько, ты прочитал учебников и пособий и сколько мастер-классов прошел. Не в количестве твоих знаний, а в качестве того, как ты их выбрал, и как ты ими пользуешься. Не надо опьяняться фразами как в фильме «Чародеи»: «видеть цель и не замечать препятствий». Препятствия всегда будут и, преодолевая их, ты только становишься крепче и опытнее. Это твоё оружие. Ты вооружаешься ещё и ещё. У тебя становится всё больше «скиллов», как в компьютерной игре. Не замечать препятствия не нужно. Их нужно уважать, преодолевать и вооружаться этим опытом. Видеть цель нужно постоянно и ясно. Она может в какой-то момент измениться или отдалиться, а может приблизиться. Не надо опьяняться этим. Нужно трезво рассчитывать все свои силы и пополнять их: постоянно учиться чему-то новому, на ходу или же фундаментально прочитывая книги, в разговорах с мастерами. Ещё вариант: учиться, набивая себе шишки. Свои ошибки всегда ближе, свой опыт всегда ценнее. Чем больше ты набил шишек, тем больше твой багаж умений и знаний. Нужна определенная цель. Если ты выстраиваешь какой- то свой масштабный проект, нужно понимать, какими средствами ты этого добиваешься. Нужно правильно распределять свои силы и ресурсы, трезво и иронично смотреть на себя, всегда учиться по ходу движения и всегда спрашивать с себя. Не бояться задавать вопросы. Пускай они глупые или нелепые. Когда ты спрашиваешь – ты всё равно выполняешь маршрут к этой цели. А если ты закрыт для информации и говоришь: «я и так это знаю» – ты становишься закрытой субстанцией, и до тебя больше ничего не доходит. Бери самое ценное с собой и эти знания будут как кирпичики, которые выкладывают тебе дорогу к цели. Не останавливайся на достигнутом и никогда не пренебрегай ничьим советом. Помни: закрытость отрезает тебя от цели. Нужно быть всегда пустым, лёгким и воспринимающим всё с благодарностью.

BS: А вы лично как часто меняете собственные решения под воздействием эмоций?

Александр Анатольевич: Я взвешиваю всё. Я могу быть очень эмоциональным, но эмоции моих решений изменить не могут. Я же взрослый всё-таки дядька уже. Нельзя на серьёзных эмоциях принимать решения. Тем более если они для тебя важны. Тем более, что от них могут зависеть и другие люди. Нужно всё-таки быть предельно холодным и расчётливым, а к эмоциям это не имеет никакого отношения. Принятие решений можно сделать много раз, а потом прийти к какому-то знаменателю в них. На пике эмоций ты смотришь на один и тот же предмет по-разному, а в спокойном состоянии ты можешь вообще не приближаться к этой идее. Бывает, когда ты вдруг разочаровался в чём-то и тебе твоя идея кажется пустой затеей, ты хочешь плюнуть и махнуть на всё, а потом ты соединяешь всё вместе и понимаешь, что первое твоё эмоциональное, интуитивное – в тёплом человеческом смысле – оно, наверное, вернее. Думаешь, делаешь долгий выбор – поступить так или не поступить –сомневаешься. Раз тебя терзают сомнения – значит, очень много факторов против, надо отложить и подумать ещё. Если первый же импульс тебе безоговорочно подсказывает – это твоё, делай, то тогда делай. Потому что первый импульс под стать влюблённости: первое впечатление самое искреннее, самое верное. Следуй ему. Оно должно существовать, должно быть всегда в тонусе, не запятнано никакими эмоциями и предубеждениями. Оно должно тебе подсказывать. В каких-то творческих задачах, в выборе трека, песни для репертуара, кинофильма, который ты будешь сегодня смотреть.

Если ты истинно творческий, у тебя должна быть эта нотка, и ты должен понимать – моё/не моё. Не «почему бы и нет?», а «чего бы и не рискнуть?». Этот магнит у тебя должен работать безошибочно. Бывают, конечно, сбои в программе. Вдруг ты понял – не моё. Вот у меня студентка сейчас приходит и говорит, что всю жизнь училась на экономиста, получила диплом и поняла, что не ее. В смысле? Пять лет училась и не понимала этого? Не понимала. А потом поняла, когда напрямую столкнулась с выводом. Она, наверное, это чувствовала. Просто не придавала значения. А надо уважать такие чувства. Вот та самая интуиция, которая есть в каждом. На неё надо обращать внимание. Надо и всё. Она же твоя интуиция, и тебя она не должна подвести. Она за тебя всегда. Это то самое творческое начало. Но учти, на основании одной интуиции не стоит принимать серьёзных каких-то важных решений, но не слушать её вовсе никак нельзя.

BS: Александр Анатольевич, последний вопрос! Как бы выглядел «News Блок» сегодня, если бы вы только начали его делать?

Александр Анатольевич: Точно также. Один в один. Это идеальный продукт. Вот без всякой скромности – ложной, истинной – не я это говорю, а время это подсказало. Мы придумали программу именно потому, что она была необходима. Прям как в учебниках истории: историческая личность появляется тогда, когда появляется в ней необходимость. Это объективная истина, которая существовала всю жизнь. Была необходимость: объединить все эти новости в сгусток информационной энергии.

Информации тогда было мало, но она была распространена в эфирах разных каналов. Мне очень хотелось, чтобы она была в одном месте, в одно время и охватывала большую аудиторию. Выпуск новостей из мира шоу-бизнеса – это же просто. Мы собрались и сделали это. Сделали пилот, его одобрили, он пошёл в эфир и с тех пор не выходил из него ни на секунду. И так переехал потом на MTV. Никто ничего особенного из нас не сделал. Просто все эти годы 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году мы небольшой командой людей делали эти выпуски много раз в день. Сами снимали, брали из источников и делали нормальную журналистскую историю в новостном жанре. Спустя какое-то время у нас появились аналоги.

Мы нашли ту самую золотую середину, тот самый идеальный формат, что называется, ни убавить и ни прибавить. Лучше его сделать невозможно, а хуже… Испортить можно всё, но зачем? А сделать лучше? Да куда ещё лучше? Да, мы были молодыми неумехами, что учились на ходу! Но ведь мы смогли, и это пригодилось другим!


Поэтому если бы сейчас мне сказали: «а давай вернём «News Блок» в эфир», я бы не сомневаясь ответил: «давай».

готово!

Ваш сертификат успешно добавлен

Ошибка!
!

готово!

Спасибо за покупку!

ТОВАР УСПЕШНО ДОБАВЛЕН!

Спасибо за покупку!